Свободное владение Фарнхэма - Страница 90

Я люблю тебя, Хью."

Вошла Киска; он велел ей смотреть телевизор и не отвлекать его. Девочка повиновалась.

Она уже спала, когда Хью кончил составлять это письмо на странном жаргоне. Затем он порвал оригинальный текст и спустил его в водоворот. Потом лег спать. Через некоторое время он вспомнил глупое хихиканье Дьюка, его бессмысленное лицо человека, одурманенного наркотиками. Пришлось встать и в нарушение указаний, данных им самим Барбаре, утопить свои печали и страхи в бутылке со Счастьем.

Глава 17

Ответ Барбары гласил следующее:

"Дорогой!

Когда заказываешь три при бескозырке, мой ответ будет семь при бескозырке, и рука не дрогнет. И тогда будет большой шлем – или мы влетим, но не заплачем. Как только наберешь четыре взятки, мы будем готовы сыграть. Любовь навеки… Б."

Больше в этот день ничего не случилось. И на следующий тоже… и еще через день. Хью привычно диктовал перевод, хотя мыслями был далеко. Он стал очень осторожен в еде и питье, поскольку знал теперь – каким гуманным способом хирург овладевает жертвой. Он ел только блюда, которые до него попробовал Мемток и всегда старался как можно незаметнее не брать фрукт или пирожное, которое лежало ближе всего к нему, особенно, если блюдо подносил слуга. За столом он ничего не пил, а пил только воду из-под крана. Он продолжал завтракать у себя, но отдавал предпочтение теперь неочищенным фруктам и яйцам в скорлупе.

Он сознавал, что все эти предосторожности не спасут его. Даже не такой специалист, как Борджиа, легко перехитрил бы его – да и в любом случае, если бы поступил приказ кастрировать его, он попал бы к ним в руки после того, как его основательно обработали бы хлыстом – в случае, если бы не удалось усыпить его. Но зато, может быть, у него останется время опротестовать приказ, потребовать, чтобы его отвели к Лорду Протектору. Что же касается хлыстов… Он начал вспоминать уроки карате, упражняясь в своей комнате. Удар, нанесенный достаточно быстро, заставил бы заскучать даже обладателя хлыста. Впрочем, надежды у него не было никакой. Просто ему не хотелось сдаваться без боя. Дьюк был прав: лучше сражаться и погибнуть.

Он и не пытался встретиться с Дьюком.

Он продолжал запасать пищу, припрятывая часть своих завтраков – сахар, соль, черствый хлеб. Он предполагал, что такая пища не должна быть отравлена, хотя сам и не ел ее, а судил по тому, что она никак не действовала на Киску.

Обычно он ходил босиком, а когда выходил на улицу, одевал фетровые шлепанцы. Теперь он пожаловался Мемтоку, что гравий причиняет ему боль сквозь тонкий войлок – неужели в имении нет чего-нибудь получше?

Ему была выдана пара кожаных сандалий, и теперь наружу он выходил в них.

Он приручил Главного Инженера имения, поведав ему, что в молодости отвечал за проектирование у своего прежнего хозяина. Инженер был весьма польщен, потому что, будучи самым младшим из ответственных слуг, привык больше выслушивать жалобы и нарекания, чем видеть дружеское участие. Хью сидел с ним после обеда и пытался выказать осведомленность просто тем, что внимательно слушал.

Хью получил приглашение осмотреть его хозяйство и провел довольно утомительное утро, пробираясь между трубами и рассматривая чертежи. Инженер не умел писать, но немного умел читать и понимать чертежи. Само по себе такое времяпровождение и не было бы столь скучным, если бы Хью не обуревали другие заботы. Ведь он и сам имел кое-какое отношение к технике в прошлом. Но он сосредоточился на том, чтобы запомнить все те чертежи, которые показывал ему инженер и сопоставить их с теми ходами и переходами, которые ему были знакомы по памяти. Цели и намерения его были более чем серьезны: несмотря на то, что он большую часть лета прожил во дворце, знакомы ему были только небольшие его кусочки внутри и маленький садик для слуг снаружи. А ему было необходимо изучить весь дворец. Ему необходимо было знать любой возможный выход из помещений слуг, знать, что находится за охраняемой дверью, ведущей в помещения прислуги и в особенности то, где там располагались Барбара и малыши.

Он добрался даже до двери, которая вела на женскую половину. Инженер заколебался, когда часовой вдруг насторожился. Он сказал:

– Кузен Хью, я уверен, что со мной вы вполне имеет право войти сюда, но может, нам все-таки лучше сходить сейчас к Главному Управляющему и попросить его выписать вам пропуск?

– Мне все равно, кузен.

– Но в принципе, ничего по-настоящему интересного там нет. Обычные коммуникационные системы для бараков: водопровод, электричество, вентиляция, канализация, бани и все такое прочее. Все самое интересное: энергостанции, кремационные печи, управление вентиляцией и так далее, можно посмотреть и здесь. А ведь вы знаете нашего начальника – он страшно не любит, когда допускается хоть малейшее отступление от заведенного порядка. Так что если вы не возражаете, осмотр там я произведу позже.

– Ваше дело, вы и решайте, – ответил Хью с явно выраженным оскорбленным достоинством.

– Понимаете… любой знает, что вы не какой-нибудь там молодой противный жеребец. – Инженер казался расстроенным. – Я вот что вам скажу: вы прямо скажите мне, что хотите осмотреть все до конца… я имею в виду то, что входит в мое ведомство… и я тут же отправлюсь к Мемтоку и скажу ему, что вы изъявили такое желание. Он знает… Дядя! Да все мы знаем, что вы пользуетесь расположением Их Милости. Вы понимаете меня? Я не хочу сказать ничего обидного. Мемток выпишет пропуск и тогда я останусь чист, равно как и часовой и начальник стражи. Вы тогда подождите здесь. Располагайтесь поудобнее. Я мигом!